Александр Мень. Библиологический словарь
"КЛИМЕНТ АЛЕКСАНДРИЙСКИЙ"

Из экзегетич. трудов К.А. сохранилось небольшое произведение "Какой богач спасется?", к-рое представляет собой гомилетич. комментарий к истории богатого юноши (Мк 10:17-31). В нем К.А. развивает мысль, что не само богатство является причиной гибели души, а привязанность к нему; употребляемое во благо, оно может служить ко спасению.

В своей трилогии "Увещание к эллинам" (ProtreptikХj prХj (tm)llhaj), "Педагог" (PaidagwgТj), "Строматы" (Strwmate‹j), "Узорчатые ковры" К.А. создал опыт апологии христианства, обращенной к образованным язычникам. Богатство содержания трилогии и ее художеств.-филос. форма ставят К.А., по словам *Юлихера, в ряд "величайших греческих прозаиков". Во многом К.А. опирался на *Филона Александрийского; напр., он принимал его теорию о том, что греч. философы заимствовали многие свои идеи у библ. пророков. Такая т. зр. позволила христианам находить ценное в антич. мысли и культуре. К.А. высоко ставил роль разума в осмыслении веры и полемизировал с теми, кто, прикрываясь благочестием, проповедуют невежество.

Для истории новозав. писаний труды К.А. ценны его сведениями о Евангелиях и евангелистах. В проповеди "Какой богач спасется?" (T...j Р swzТmenoj ploЪsioj) он приводит древнее предание о жизни ап.Иоанна. Есть свидетельства *Евсевия Кесарийского о книге К.А. "Очерки" ("`Upotupиseij"), к-рая содержит много библ. данных.

"В "Очерках", - пишет Евсевий, - он, коротко говоря, дает сжатый пересказ всего Нового Завета, используя и книги оспариваемые: Послание Иуды и прочие Соборные Послания, Посл. Варнавы и Откровение, приписываемое Петру. Посл. к Евреям он считает Павловым и говорит, что написано оно было для евреев и по-еврейски, а Лука старательно перевел его для эллинов. Вот почему одинаковый стиль этого Послания и в Деяниях. Что в заглавии его не стоит "Павел апостол", это понятно: обращаясь к евреям, относившимся к нему предвзято и с подозрением, разумно было не отталкивать их сразу своим именем; несколько ниже он [Климент] добавляет: "Как сказал блаженный пресвитер: Господь, Апостол Вседержителя, был послан к евреям, а Павел, как посланный к язычникам, по скромности и не называл себя апостолом евреев, не смея равняться с Господом, а также и потому, что Послание к Евреям только добавка к его деятельности, ибо он был проповедником и апостолом язычников". В этих же книгах Климент приводит предания древних пресвитеров о возникновении Евангелий: "Первыми написаны Евангелия, где есть родословные. Евангелие от Марка возникло при таких обстоятельствах: Петр, будучи в Риме и проповедуя Христово учение, излагал, исполнившись Духа, то, что содержится в Евангелии. Слушавшие - а их было много - убедили Марка, как давнего Петрова спутника, помнившего все, что тот говорил, записать его слова. Марк так и сделал и вручил это Евангелие просившим. Петр, узнав об этом, не запретил Марку, но и не поощрил его. Иоанн, последний, видя, что те Евангелия возвещают земные дела Христа, написал, побуждаемый учениками и вдохновленный Духом, Евангелие духовное" (Церк.Ист.VI,14).

Очень важным является свидетельство К.А. о еврейском Ев. от Матфея, к-рое Пантен нашел у индийских христиан Евсевий( Церк.Ист.V,10). Использование К.А. в качестве "писаний" апокрифич. книг (*Дидахе, *Варнавы послание, Проповедь Петра, Ев.Матфия, "Пастырь" Герма и др.) указывает, что в его время новозав. *канон находился еще в стадии формирования.

Как типичный представитель александрийской школы, К.А. не ограничивался разъяснением библ. *антропоморфизмов, а настаивал на отыскании в свящ. книгах "таинственного смысла". С этой целью он даже прибегал к пифагорейской числовой символике. При этом К.А. доказывал, что толкование Библии требует как чистоты духа, так и просвещенного разума, усвоившего философию, диалектику и естеств. науки. "Смысл многих пророческих и учительных книг Духом, в них действовавшим, - пишет он, - выражен прикровенно, потому что не у всех слух одинаково развит для понимания смысла тех речений. Истолкование таких мест Писания без помощи светских наук невозможно" (Строматы,I,9). Он сам использовал данные греко-римской историографии при уточнении библ. *хронологии (там же, I,21). Для истории первохрист. лит-ры книги К. ценны и тем, что приводят много выдержек из утерянных *гностических писаний.

M i g n e. PG, t.8-9; SC, t.2,30,70,108,158; в рус. пер.: Увещание к еллинам, Ярославль, 1888; "Кто из богатых спасется?..", там же, 1888; Педагог, там же, 1890; Строматы, там же, 1892; Извлечения из Феодота и "Избранные места из пророческих книг", ХЧ, 1912, №11; Очерки К. А. на Соборные послания, ХЧ, 1913, №9;

Б ы ч к о в В.В., Эстетические взгляды К. А., ВДИ, 1977, №3; Л и в а н о в К., О К. А., I-II, ПО, 1867, т.22, 24; М и р т о в Д.П., Нравственное учение К. А., СПб., 1900; НЭС, т.21; ПБЭ, т.11, с.103-39; П о п о в К.Д., Вера и ее отношение к христ. знанию по учению К. А., ТКДА, 1887, №12; С а г а р д а А.П., Ипотикосы К.А., СПб., 1913; Я с т р е б о в Н., Учитель Церкви, К. А., ЖМП, 1952, №7; M o r t l e y R., Connaissance religieuse et hermeneutique chez Clement dAlexandrie, Leiden, 1973; Q u a s t e n, Patr., v.2, p.1-36 (там же приведена иностр. библиогр.); см. ст. Святоотеческая экзегеза.

КЛИМЕНТ РИМСКИЙ